История самбиста Тимофея Емельянова

Среди космического количества медалей, выигранных белорусскими спортсменами на Европейских играх, эта стоит особняком. И даже суровые самбисты, привыкшие к боли от бесконечных травм, отдают должное мужеству Тимофея Емельянова, лишь три месяца назад перенесшему операцию на шейном позвонке.

Об этом ему напоминают два шрама — на шее и возле левого бедра. Он проводит рукой по бедру и замечает: «Чувствую, что кусочка кости нет, но это не страшно». Точно так же он относится к травме задней двуглавой мышцы, полученной в полуфинале: «Такую и на тренировке запросто можно словить. Ничего, через три недели уже смогу начать тренироваться».

Нам становится неловко, что заставили Тимофея выйти на ковер. Но он улыбается: «Ничего страшного, буду делать только те приемы, которые смогу». И скажите после этого, что самбистов делают не из стали.

У меня давно уже были проблемы в шейном отделе позвоночника. Когда боли обострялись, вообще пару недель делать ничего было нельзя. Проколешься — и потом два-три месяца тренируешься. А затем все снова по кругу.

После открытого чемпионата страны в феврале решил сделать МРТ. И врачи сказали, что операцию надо проводить как можно быстрее. Мол, передняя грыжа давит на спинной мозг, и я вообще везунчик, что до сих пор не остался инвалидом.

Операцию делали в РНПЦ травматологии и ортопедии нейрохирурги Сергей Валентинович Макаревич и Кирилл Владимирович Пустовойтов. Большое им спасибо, все прошло хорошо. Заменили мне диск с5-с6, поставили имплант, кость взяли из бедра. Прикрепили на пластину, четыре болта, зашили — и все.

Жутковато звучит.

Медицина шагнула далеко вперед. Бояться этого не надо.

Только не говори, что не боялся.

Было, конечно. Никогда не ходил в церковь, а перед операцией такой день как раз и настал. Исповедался, помолился и пошел. Когда от наркоза отходишь на операционном столе, то можно говорить все. И я сказал, что врачи только что починили будущего чемпион мира.

То есть и на столе ты думал только о самбо?

Да мы все слишком долго готовились к Европейским играм, чтобы я мог отказаться от этой мечты. Скажу честно, после операции стало сюрпризом, что резали меня через шею, я-то думал, что если грыжа шейная, то, наверное, это будут делать со спины. И только тогда понял, что все было не так уж и просто. Поэтому врачам мое безграничное уважение и респект.

Потом меня отправили на реабилитацию в Аксаковщину. Там врачи не из спорта, и они очень сильно удивились тому, что уже через три месяца я собираюсь бороться на Европейских играх. Покрутили пальцем у виска: ты что, парень, ты и так под богом ходил, в любой момент мог воткнуться шеей в ковер, и от тебя осталась бы только одна говорящая голова.

Мы поспорили и даже поругались. Но потом пришли к согласию, и я начал восстанавливаться по собственной методе. Просыпался за час до начала процедур и делал зарядку с таким расчетом, чтобы не задействовать шею. С 8.30 до 12 процедуры. У меня было онемение пальцев, требовалось разрабатывать руку.

Потом обедал и снова шел в зал на ЛФК. Там еще полтора часа занимался, делая упражнения на ноги, на спину, на пресс — чтобы мышцы не забывали.

Первопроходцем стал.

Да нет, аналогичная операция года полтора-два назад была у белорусской представительницы борьбы Ирины Курочкиной. Я ей звонил, консультировался. Она сказала, что начала тренироваться только через 8 месяцев после операции. Но у меня столько времени не было.

Поначалу тренировался в бандаже. Брал спарринг-партнеров поменьше весом. Все хорошие борцы, все опытные и понимают, как работать с человеком после травмы. Да я и сам установил грань, что можно делать, а что нет.

В конце мая впервые потренировался без бандажа. А потом поехал в «Стайки» — оставалось две недели до Игр. Начал тренироваться на уровне сборной, делая по две тренировки в день. Было очень тяжело, боролся кость в кость с ребятами, которых раньше разрывал. Потом приходил в номер и просто падал на кровать. Никогда так не уставал. Психологически я был готов. А вот физически, думаю, процентов на 50.

Противники знали о твоих проблемах?

Операцию мы не афишировали, но наша команда, конечно, была в курсе. Самбо — вообще-то джентельменский вид спорта, никто не будет бить по колену, если увидит наколенник. Но, конечно, в борьбе может быть всякое, за каждого поручиться точно нельзя.

Составы приехали в Минск атомные — все первые номера рейтинга. Обычно я бросковый парень, а первую схватку, считай, большей частью толкался, но победил. Во второй проиграл россиянину Андрею Перепелюку.

У нас до этого с ним баланс схваток был 1-1. Я у него в Москве на Кубке мира-2014 выиграл. Он там же взял реванш спустя два года. А сейчас попал на болевой и сдался. Сам виноват, затупил. Заработал еще разрыв факции задней двуглавой мышцы бедра.

Как же ты потом боролся за бронзу?

На морально-волевых. Сделали уколы обезболивающие. Понимал, что поражения я себе не прощу. У нас в самбо есть только два места — первое и третье. Второе, конечно, тоже вроде неплохо, но получается, что последнюю схватку ты проиграл. А турнир все-таки хотелось покинуть с хорошим настроением.

Итальянца этого я знал. Тот хоть и стал призером недавней Европы, победив по ходу чемпиона мира, но я у него всегда выигрывал уверенно. Сейчас, конечно, было труднее и потому построил тактику в расчете на один прием. Ну и словил его — через две минуты схватка закончилась.

Как выступил по 10 бальной шкале? На 6 — это потому, что есть медаль. А по борьбе на 4. Все-таки мне не хватило времени, чтобы набрать форму. Но ничего, залечу ногу и начну тренироваться. Чемпионат мира у нас в ноябре — в Южной Корее.

Но то, ради чего ты так рисковал, оправдало ожидания?

Эти Игры даже с чемпионатом мира сравнить нельзя. Атмосфера очень сильная, поддержка безумная. Я был на других соревнованиях Европейских игр. Там не так, но это, может, потому что белорусов было не очень много. А за самбистов болели неистово, я прямо-таки чувствовал пульс зала.

Удивительное чувство. Наши борцы — те, которых можно уже назвать ветеранами, — тоже пахали со страшной силой. Понятно, им приходилось труднее всех. И они любили поворчать, мол, все, после Европейских сразу и закончим. На мажорной ноте. А сейчас, когда мы выиграли столько медалей, то, мне так кажется, они еще подумают. Потому что им еще раз захочется пережить все это. И, возможно, взять реванш, если не удалось победить.

Я, во всяком случае, поеду в Корею только за первым местом.

Источник: pressball.by